хотя на самом деле обеими тихо управлял один и тот же квартет. В то время как в Сакраменто начались первые серьезные усилия по регулированию железнодорожных перевозок, "большая четверка" продолжала импровизировать, чтобы защитить себя, продолжая реорганизовывать свои холдинги. Напряжение продолжало нарастать.
Первый законопроект о надзоре в законодательном собрании штата должен был установить ограничения на тарифы, взимаемые железными дорогами, такими как Central Pacific. Автор законопроекта член ассамблеи заявил, что "поскольку большинство железных дорог и пароходных линий в этом штате теперь объединены в одну компанию, я боюсь, что люди не будут защищены нынешними низкими тарифами, и этот законопроект призван предотвратить возможное повышение тарифов". Бывший губернатор Стэнфорд усиленно лоббировал этот законопроект, свидетельствуя, что это покалечит долгожданную железнодорожную линию. Его влияние все еще было могущественным. Законопроект не прошел. Три года спустя другой член ассамблеи предпринял еще одну попытку, но она тоже провалилась.
Дело было не в том, что жители Калифорнии или их избранные представители все еще были приверженцами железной дороги Стэнфорда. Скорее, дело было в том, что, как показывает подробная история ситуации, "законопроект о максимальных грузоперевозках и тарифах, какими бы ни были его положения, открывал ящик Пандоры для конфликтующих местных интересов, которые использовались политиками Central Pacific для реализации своей стратегии "разделяй и властвуй"". В случае со второй попыткой, например, бывший губернатор Стэнфорд предупредил законодательное собрание, что его железная дорога пытается сохранить связь Калифорнии с остальной частью страны, открыв южный маршрут через Лос-Анджелес, и "Стэнфорд предупредил, что если Southern Pacific не достигнет реки Колорадо первой, то Сан-Франциско сам падет перед захватчиками из Сент-Луиса", что, конечно, калифорнийцы не имели абсолютно никакого контроля или влияния.
Какой у них был выбор? Многим казалось, что либо правительство должно регулировать известную железную дорогу Стэнфорда, либо бросить граждан на растерзание другим, неизвестным хищникам. Но в новой индустриальной экономике и культуре кто был хищником, а кто жертвой?
12. Разоблачение
Вместо того чтобы сдерживать свои личные и профессиональные обязательства, когда он и его железнодорожная компания подвергались стремительным атакам и растущей угрозе правительственных постановлений, Лиланд Стэнфорд усилил и то, и другое.
В личной жизни Стэнфорда уже обвиняли в лености, а его партнеры начали выражать беспокойство по поводу его жадности. На запрос Коллиса Хантингтона, который хотел знать, сколько наличных было снято директорами Central Pacific, финансовый директор компании ответил, что летом 1877 года Марк Хопкинс снял 800 долларов, Чарльз Крокер - почти 32 000 долларов, Хантингтон - не совсем 58 000 долларов, а Стэнфорд – более четверть миллиона долларов - 276 242,36 доллара США.
Крупные траты вряд ли были исключением. Крокер написал Хантингтону, все еще находящемуся на Востоке, что он и Хопкинс "вызывали гостя Стэнфорда и говорили с ним о состоянии его счета и его постоянных и крупных трат на деньги для внешних частных инвестиций, в то время как мы отказываем себе во всех таких инвестициях". В качестве примера он добавил: "Мистер Стэнфорд продолжает выписывать 50 000 и 100 000 долларов в то время, когда часто". Это было в то время, когда полный обед в нью-йоркском ресторане стоил около 1 доллара, средняя дневная зарплата американца была меньше 3 долларов, а десятикомнатный дом в хорошем районе Сан-Франциско продавался за 3 тысячи долларов. Продемонстрировав, как говорится, больше запала, чем фейерверка, Крокер затем попросил не цитировать его, вместо этого обратившись к Хантингтону с просьбой вмешаться.
Примерно в то же время Стэнфорд также написал книгу "Хантингтон". Завоевав большую часть Калифорнии, Стэнфорд устремил свой взор на север, юг и восток. Это письмо примечательно тем, что является одним из немногих сохранившихся документов , в которых Стэнфорд описывает свои неприкрытые амбиции: "Территория к западу от Огдена в значительной своей части всегда должна быть открыта для Ю.П. Наша единственная защита - контроль над этой дорогой, и рано или поздно мы будем вынуждены либо купить ее, либо объединиться. Вопрос только в том, кто это сделает". Сказав это, он изложил план "контроля" над территорией от реки Колумбия до Калифорнийского залива и до Техаса - другими словами, над американским Западом. "Я хотел бы работать до этого. Мы можем создать империю", - написал Стэнфорд, добавив, что "Большая четверка" уже владеет активами на сумму около 70 миллионов долларов, которые он предложил им использовать привычным для них способом: в качестве залога, чтобы занять еще больше денег для приобретения еще большего количества активов. Этими активами, конечно же, должна была стать компания Union Pacific, которую в то время контролировали Том Скотт и Джей Гулд, два самых влиятельных железнодорожника на другом конце континента.
Затем - элегическое причитание: "Разве мы не можем воспрянуть духом и быть на высоте. Если мы будем верны себе, я верю, что мы сможем успешно бороться и со Скоттом, и с Гулдом. Давайте поверим в то, что мы можем, и определим, что мы это сделаем, и тогда борьба будет нашей".
Кем был Лиланд Стэнфорд - скрытным ленивым, скупым позером или спокойным компетентным, целеустремленным лидером, который брал только то, что, по его мнению, заслужил? Был ли он двуличным интриганом или стойким семьянином? Ответ на этот вопрос могут дать ожидающие его великие профессиональные и личные испытания. "Удача не меняет людей", - заметила однажды французская остроумная Сюзанна Неккер, урожденная Черчед. "Она их разоблачает".
На протяжении всего этого периода череда событий выдвигала все новые обвинения в злодействе против Лиланда Стэнфорда и железнодорожной компании, президентом которой он являлся. Они стали рассматриваться в судах и имели отнюдь не легкий характер. Первое из них, заслуживающее внимания, было выдвинуто одним из самых знаменитых, неблаговидных, выдающихся личностей Сан-Франциско - в этом городе не так-то легко получить такую известность. Это был печально известный богатый, харизматичный и очень часто пьяный парень по имени Сэмюэл Брэннан.
Легенда гласит, что в 1846 году лидер Святых последних дней Бригам Янг отправил молодого Браннана провести 238 святых вокруг мыса Горн в Сан-Франциско, где он должен был встретиться с другими приверженцами СПД, прибывшими по суше, и основать мормонский Сион на Тихоокеанском побережье. Янг узнал о нарушениях в финансовых счетах Браннана. Глава церкви, как сообщается, послал своих помощников, чтобы вернуть деньги церкви. Брэннан, как утверждает, нагло ответил, что вернет деньги, если получит взамен расписку от Господа. Янг отлучил его от церкви. С тех пор свободный Браннан сколотил состояние, продавая товары сорока девятилетним, спекулируя недвижимостью и основывая одну из первых газет в Сан-Франциско.
В какой-то
